Странички дневников о.А.Шмемана ощущаются с особой остротой...
Великая Пятница. 23 апреля 1976
Странички дневников о.А.Шмемана ощущаются с особой остротой...
Великая Пятница. 23 апреля 1976
Великий Четверг: почти весь день в церкви, а в промежутке - подсознательное стремление: не дать полноте этого дня быть тронутой, испорченной суетой, разговорами… После Литургии - любимейшей моей "красной" Литургии - уехал в Нью-Йорк по делам. И эта внешняя "суета" не мешает внутренней сосредоточенности, как мешали бы "церковные разговоры".
На Двенадцати Евангелиях почувствовал, однако, и, может быть, в первый раз с такой очевидностью, несоответствие "антифонов" (Иуда, иудеи) евангельскому рассказу о Страстях. Великая Пятница есть явление Зла и Греха во всей их силе, во всем их "величии", а византийские "гимнографы" удовлетворяются бичеванием "виновных". Происходит как бы "отчуждение" Креста. Мы - свидетели. Мы - судьи! Мы "жалеем" Христа и обличаем виновных. Как они смели?! Как они дерзнули?! Наша совесть, однако, чиста, потому что мы знаем, "в чем дело", и стоим на правильной стороне… Нет, здесь - границы "Византии" или, может быть, лучше сказать - этой службы, выросшей из иерусалимского "историко-топографического" празднования и "воспоминания" Страстей… Пропадает, не чувствуется то, что, по моему убеждению, составляет весь смысл, всю "эпифанию" Великой Пятницы: Христу изменяют, Его предают все - вся тварь, начиная с апостолов ("тогда все, оставив Его, бежали…". Его предают и распинают - слепота и тьма извращенной любви (Иуда), религия (первосвященники), власть (Пилат, воины), общество (народ). И, "обратившись", - все принимают Его - "воистину Божий есть сын…": и сотник, и апостол у креста, и те, кто, бия себя в грудь, уходили с "позора сего". И вот обо всем этом - ни слова в гимнографии этого дня, сводящей все в нем к "виновным", исключающей из числа виновных как раз всех, оставляющей "некоторых". Но потому и лишающей эту службу ее смысла как явления Зла, суда над ним, победы над ним - сейчас, сегодня, в нас… Слава Богу, однако, что остается само Евангелие, которое и "доминирует" над этой "демагогической" риторикой.
Великая пятница, 8 апреля 1977
Все как нужно, все как всегда в эти "высокие дни". В лучшие минуты - пронзает внезапно, что, собственно, мы вспоминаем и празднуем. Невозможность, неслыханность - если вдуматься... В средине - воспоминания детства, точно Страстная "собирает" всю жизнь. В худшие - суета, заботы, раздражения: на диаконов, прислужников, беспорядок и т.д. Одно ясно: эти дни, особенно пятница, - это беспощадный суд над всем, это явление Греха и Зла в чистом виде. И Иуда, который "не восхоте разумети", - это я, это все мы, это весь мир. И, конечно, прежде всего - суд над религией. "Пронзение от гроба возсия" - да, но только в ту меру, в какую мы осознаем всем существом беспощадность Великой пятницы...
Великий четверг, 23 апреля 1981
Христианство прекрасно. Но именно потому, что оно прекрасно, совершенно, полно, истинно, - приятие его и есть прежде всего приятие этой прекрасности, то есть полноты, Божественного совершенства. Между тем сами христиане, в истории, "раздробили" его, стали и сами воспринимать его, и другим предлагать - "по частям", и по частям, часто не отнесенным к целому. Учение о том, о сем, доктрина того, сего... Но в этом раздробленном виде оно теряет главное, ибо только в том, чтобы приобщить нас к главному, - смысл каждой "части".